Дети
осталось. Этого ведь не хватит на билет?
Тут женщина оглянулась по сторонам, словно хотела убедиться, что за нами никто не следит, и негромко ответила:
– Проходите так, ребята.
Она продолжала некоторое время смотреть на нас взглядом, преисполненным удивления, но так и не решилась спросить, что же заставило нас преодолевать такие большие расстояния на велосипедах и почему мы остались без денег и едва не были вынуждены голодать.
Так мы смогли попасть в музей бесплатно. Возможно, вход для школьников и так был бесплатным, но мне всё же было приятно думать, что эта женщина совершила для нас добрый поступок. И я не ошибся в её доброте. Когда мы выходили из музея, эта самая женщина подозвала нас к себе и насыпала в наши карманы по горсти конфет. Такое заботливое отношение и внезапное пополнение провизии здорово подняли общее настроение и боевой дух; из музея мы вышли с куда более радостными лицами, чем зашли.
– Что дальше, ребята? – задался вопросом Валера.
– Давайте объедем окрестности и посмотрим на памятники, – предложил я. – А там можно будет и о ночлеге подумать.
Мы оба посмотрели на Ваню в ожидании услышать его мнение.
– Ну, думаю, других вариантов у нас всё равно нет, – ответил он.
Мы вскочили на наши велосипеды, почувствовав новый приток сил, и помчали по узкой асфальтовой дорожке, проходившей посреди безграничного чёрного поля, усыпанного хаотично раскиданными монументами, которые было легко заметить даже издалека на фоне голубеющего неба. Но вскоре усталость и боль в мышцах дали о себе знать, и мы сбавили темп, опасаясь, что к концу дня и вовсе лишимся последних сил.
К вечеру, когда солнце уже скрывалось за деревьями и вот-вот могло провалиться за горизонт, мы успели осмотреть все окрестности и вдоволь насладиться безграничным простором пустынного весеннего поля. Близ заповедника находилась железнодорожная станция, на которую нам довелось наткнуться во время нашей велосипедной прогулки. Сам заповедник раскинулся многочисленными памятниками и крестами по обе стороны узкой дороги, соединявшей Можайское шоссе с железной дорогой.
Ночевать в поле было бы бессмысленно, поэтому мы направились в сторону Можайского шоссе, по которому вернулись на несколько километров назад, и заночевали в небольшой чаще, граничившей с полем на самом краю заповедника. Мы проезжали это место ещё днём, и оно нам сразу приглянулось – поблизости не было никаких памятников, а значит, и люди здесь не ходили; мы могли быть уверены, что ночью и утром нас никто не потревожит. Кроме того, граница поля и небольшой рощи была крайне удобным местом для лагеря: шишки и корни деревьев отныне не мешали ровно расположить палатку, а изобилие лиственных и хвойных деревьев по соседству обеспечивали нам хороший запас дров для костра.
На этот раз наш ужин не ограничился одной только гречкой – мы подогрели на углях две банки тушёнки, после чего вывалили их содержимое в гречневую кашу. В тот момент такое блюдо представилось мне божественно вкусным. И конечно, после такого сытного и своевременного ужина ночь не казалась мне такой холодной, а земля – невыносимо твёрдой; я быстро и крепко уснул.
Следующее утро открыло третий и последний день нашего путешествия. Это было воскресенье, двадцать шестое апреля. Тот день, как и первый день нашей поездки, запомнился мне надолго. Но на сей раз вместо неожиданных приключений мне довелось услышать удивительную историю, которая поразила моё детское сознание до глубины души.
С утра мы проснулись довольно рано, поскольку легли спать практически сразу после того, как стемнело. За ночь погода сильно испортилась: дул холодный ветер, по небу быстро проплывали серые тучи, хлестал мелкий колкий дождик. Но в лесу ветер и дождь практически не ощущались, и без особого труда мы приготовили завтрак – остатки гречневой каши. Но как только мы выехали на открытую местность, завывающий ветер и косой холодный дождь не давали нам покоя ни на минуту.
– Нет, ребята, в такую погоду нам до дома не доехать без аварий, – сказал Валера. – А если и доедем, то на следующие сутки с температурой сляжем.
– Можем вернуться на станцию, которую вчера видели. До неё километров шесть, не больше. На электричке за полчаса доедем до дома, – я озвучил мысль, которая, по правде сказать, зародилась у меня в голове ещё вчера.
– А это идея! – воскликнул Ванька.
– Только денег у нас нет на билет, – осознал я и тут же произнёс это вслух.
– А не беда, – Ваня махнул рукой. – Как вчера в музей без билетов попали, так и сегодня зайцем до дома доберёмся. Скажем контролёру, что денег нет. Пускай хоть обыщет! У нас же и впрямь хоть шаром покати. Не высадит же он нас под проливным дождём непонятно где. Да и авось вообще контролёров не встретим.
Это не походило на того Ваньку, которого мы знали, Ваньку, который всегда скептически относился ко всем нашим идеям, описание которых содержало слово «авось». Но если даже Ваня не видел препятствий в нашей затее, значит, она была действительно стоящая.
Мы тотчас выехали с просёлка на шоссе и направились к железной дороге, но, проехав не более полверсты, мы с Валерой заметили, что Ваня отстал и остановился. Мы вернулись к нему и увидели, что у него спустило заднее колесо.
– Ого! Как же тебя угораздило? – спросил я его.
– А чёрт его знает! Ещё когда по полю ехал, почувствовал, что тяжелее обычного педали крутить. А теперь вот совсем с места не сдвинуться. Далеко нам, ребята, до железной дороги ещё?
– Вёрст пять, не меньше, – ответил я.
– Я пешком пойду. А вы езжайте. Подождите меня на вокзале или садитесь на электричку, а я на следующей доберусь.
– Нет уж, братец, – в разговор вмешался Валера, – забыл, что ты нам тогда в Можайске пообещал? Что все трудности будем делить на троих поровну. Так что мы, Ванёк, тоже с тобой пешком пойдём.
– И впрямь меня не оставите?
Мы ничего не ответили, а лишь слезли с велосипедов и пошли неторопливым шагом. Мы уже изрядно промокли под дождём и не видели смысла куда-то спешить, важнее для нас было экономить силы. Дорога предстояла длинная, и мне хотелось завести какой-нибудь диалог, чтобы отвлечься от надоедливой непогоды.
– Слушай, Валера, – начал я разговор, – вот тебя в школе все ребята уважают, некоторые даже стараются тебе подражать, многие тебе завидуют, младшеклассники вообще в тебе видят своего кумира. И с девчонками ты не стесняешься заговорить, многие из них только и мечтают, чтобы ты в их сторону посмотрел да улыбнулся. Нравишься ты противоположному полу. А я, хоть убей, понять не могу, в чём твой секрет. И ребята тебя уважают, и девчонки вниманием не обделяют, и учителя на твои шуточки во время уроков глаза закрывают. Ну вот как ты этого добился?
– Не понимаю, о чём ты, – Валера сильно смутился.
– Да как же так не понимаешь!
– А вот не понимаю, Ефимка.
– Ну возьми хоть Сашку из пятого класса. Он же все твои шутки наизусть помнит, каждый день своим друзьям их травит. А Колька, одноклассник наш? Вот ты сорвёшь цветок да подаришь его Нинке. А он берёт
Тут женщина оглянулась по сторонам, словно хотела убедиться, что за нами никто не следит, и негромко ответила:
– Проходите так, ребята.
Она продолжала некоторое время смотреть на нас взглядом, преисполненным удивления, но так и не решилась спросить, что же заставило нас преодолевать такие большие расстояния на велосипедах и почему мы остались без денег и едва не были вынуждены голодать.
Так мы смогли попасть в музей бесплатно. Возможно, вход для школьников и так был бесплатным, но мне всё же было приятно думать, что эта женщина совершила для нас добрый поступок. И я не ошибся в её доброте. Когда мы выходили из музея, эта самая женщина подозвала нас к себе и насыпала в наши карманы по горсти конфет. Такое заботливое отношение и внезапное пополнение провизии здорово подняли общее настроение и боевой дух; из музея мы вышли с куда более радостными лицами, чем зашли.
– Что дальше, ребята? – задался вопросом Валера.
– Давайте объедем окрестности и посмотрим на памятники, – предложил я. – А там можно будет и о ночлеге подумать.
Мы оба посмотрели на Ваню в ожидании услышать его мнение.
– Ну, думаю, других вариантов у нас всё равно нет, – ответил он.
Мы вскочили на наши велосипеды, почувствовав новый приток сил, и помчали по узкой асфальтовой дорожке, проходившей посреди безграничного чёрного поля, усыпанного хаотично раскиданными монументами, которые было легко заметить даже издалека на фоне голубеющего неба. Но вскоре усталость и боль в мышцах дали о себе знать, и мы сбавили темп, опасаясь, что к концу дня и вовсе лишимся последних сил.
К вечеру, когда солнце уже скрывалось за деревьями и вот-вот могло провалиться за горизонт, мы успели осмотреть все окрестности и вдоволь насладиться безграничным простором пустынного весеннего поля. Близ заповедника находилась железнодорожная станция, на которую нам довелось наткнуться во время нашей велосипедной прогулки. Сам заповедник раскинулся многочисленными памятниками и крестами по обе стороны узкой дороги, соединявшей Можайское шоссе с железной дорогой.
Ночевать в поле было бы бессмысленно, поэтому мы направились в сторону Можайского шоссе, по которому вернулись на несколько километров назад, и заночевали в небольшой чаще, граничившей с полем на самом краю заповедника. Мы проезжали это место ещё днём, и оно нам сразу приглянулось – поблизости не было никаких памятников, а значит, и люди здесь не ходили; мы могли быть уверены, что ночью и утром нас никто не потревожит. Кроме того, граница поля и небольшой рощи была крайне удобным местом для лагеря: шишки и корни деревьев отныне не мешали ровно расположить палатку, а изобилие лиственных и хвойных деревьев по соседству обеспечивали нам хороший запас дров для костра.
На этот раз наш ужин не ограничился одной только гречкой – мы подогрели на углях две банки тушёнки, после чего вывалили их содержимое в гречневую кашу. В тот момент такое блюдо представилось мне божественно вкусным. И конечно, после такого сытного и своевременного ужина ночь не казалась мне такой холодной, а земля – невыносимо твёрдой; я быстро и крепко уснул.
Следующее утро открыло третий и последний день нашего путешествия. Это было воскресенье, двадцать шестое апреля. Тот день, как и первый день нашей поездки, запомнился мне надолго. Но на сей раз вместо неожиданных приключений мне довелось услышать удивительную историю, которая поразила моё детское сознание до глубины души.
С утра мы проснулись довольно рано, поскольку легли спать практически сразу после того, как стемнело. За ночь погода сильно испортилась: дул холодный ветер, по небу быстро проплывали серые тучи, хлестал мелкий колкий дождик. Но в лесу ветер и дождь практически не ощущались, и без особого труда мы приготовили завтрак – остатки гречневой каши. Но как только мы выехали на открытую местность, завывающий ветер и косой холодный дождь не давали нам покоя ни на минуту.
– Нет, ребята, в такую погоду нам до дома не доехать без аварий, – сказал Валера. – А если и доедем, то на следующие сутки с температурой сляжем.
– Можем вернуться на станцию, которую вчера видели. До неё километров шесть, не больше. На электричке за полчаса доедем до дома, – я озвучил мысль, которая, по правде сказать, зародилась у меня в голове ещё вчера.
– А это идея! – воскликнул Ванька.
– Только денег у нас нет на билет, – осознал я и тут же произнёс это вслух.
– А не беда, – Ваня махнул рукой. – Как вчера в музей без билетов попали, так и сегодня зайцем до дома доберёмся. Скажем контролёру, что денег нет. Пускай хоть обыщет! У нас же и впрямь хоть шаром покати. Не высадит же он нас под проливным дождём непонятно где. Да и авось вообще контролёров не встретим.
Это не походило на того Ваньку, которого мы знали, Ваньку, который всегда скептически относился ко всем нашим идеям, описание которых содержало слово «авось». Но если даже Ваня не видел препятствий в нашей затее, значит, она была действительно стоящая.
Мы тотчас выехали с просёлка на шоссе и направились к железной дороге, но, проехав не более полверсты, мы с Валерой заметили, что Ваня отстал и остановился. Мы вернулись к нему и увидели, что у него спустило заднее колесо.
– Ого! Как же тебя угораздило? – спросил я его.
– А чёрт его знает! Ещё когда по полю ехал, почувствовал, что тяжелее обычного педали крутить. А теперь вот совсем с места не сдвинуться. Далеко нам, ребята, до железной дороги ещё?
– Вёрст пять, не меньше, – ответил я.
– Я пешком пойду. А вы езжайте. Подождите меня на вокзале или садитесь на электричку, а я на следующей доберусь.
– Нет уж, братец, – в разговор вмешался Валера, – забыл, что ты нам тогда в Можайске пообещал? Что все трудности будем делить на троих поровну. Так что мы, Ванёк, тоже с тобой пешком пойдём.
– И впрямь меня не оставите?
Мы ничего не ответили, а лишь слезли с велосипедов и пошли неторопливым шагом. Мы уже изрядно промокли под дождём и не видели смысла куда-то спешить, важнее для нас было экономить силы. Дорога предстояла длинная, и мне хотелось завести какой-нибудь диалог, чтобы отвлечься от надоедливой непогоды.
– Слушай, Валера, – начал я разговор, – вот тебя в школе все ребята уважают, некоторые даже стараются тебе подражать, многие тебе завидуют, младшеклассники вообще в тебе видят своего кумира. И с девчонками ты не стесняешься заговорить, многие из них только и мечтают, чтобы ты в их сторону посмотрел да улыбнулся. Нравишься ты противоположному полу. А я, хоть убей, понять не могу, в чём твой секрет. И ребята тебя уважают, и девчонки вниманием не обделяют, и учителя на твои шуточки во время уроков глаза закрывают. Ну вот как ты этого добился?
– Не понимаю, о чём ты, – Валера сильно смутился.
– Да как же так не понимаешь!
– А вот не понимаю, Ефимка.
– Ну возьми хоть Сашку из пятого класса. Он же все твои шутки наизусть помнит, каждый день своим друзьям их травит. А Колька, одноклассник наш? Вот ты сорвёшь цветок да подаришь его Нинке. А он берёт
© 2024, JohnCMS