Дети
бурный день сменялся тихой короткой ночью.
– Пора, – отрывисто произнесла Настя и встала на ноги.
Как не хотелось мне, чтобы этот прекрасный вечер заканчивался, но я и сам понимал, что мы уже сильно задержались – необходимо было начать проворно собираться, чтобы успеть к железной дороге до темноты. Не спеша, словно желая как можно больше растянуть этот момент, я начал убирать вещи: покрывало, термос, чашки, пакет с одним-единственным оставшимся пирожком – в рюкзак. Мы направились прежней дорогой по влажной, сверкающей на солнце траве, так и не успевшей высохнуть после длительного ливня.
Было уже довольно прохладно, поэтому мы не могли так непринуждённо перейти через ручей, как сделали это днём, когда моментально согревались на солнце. Мы прошли вдоль ручья на небольшое расстояние, пытаясь найти место поуже, где бы нам удалось его перепрыгнуть. Но, увы, канава оказалась везде одинаково широкой. Тогда единственным допустимым решением оставалось перенести Настю на руках, после чего поочерёдно переправить оба велосипеда – я так и поступил.
Когда мы миновали ручей и вошли в чащу, солнце село, но было ещё довольно светло не только в поле, но и в самом лесу.
Если читателю доводилось бывать на просторах Центральной России, то он, вероятно, помнит, насколько пленяюще-упоительны первые майские дни, когда устанавливается по-настоящему летняя погода и всё вокруг начинает зеленеть. Но не только благодаря тёплой погоде ценны такие дни. Ценность их, прежде всего, заключается в полном отсутствии мошек и комаров, которые, по-видимому, ещё не успели расплодиться после долгой зимы. Однако такие дни можно пересчитать по пальцам, и к концу первой недели мая они, как правило, становятся уже полноправными хозяевами леса, охотно атакующими первого встречного туриста.
Наш же с Настей поход выпал на самый конец прекрасного весеннего месяца, из чего нетрудно догадаться, что наша встреча с кровососущими владыками леса была неминуемой, тем более что в лес мы вошли после захода солнца, когда в отсутствии жары и ветра комары становятся особенно активны.
Жужжащие демоны облепили нас с головы до ног, они безжалостно вонзались в кожу своим хоботом, оставляя на теле всё больше и больше укусов. Мы били ладонями себя и друг друга, стараясь сбить кровососущих дьяволов, но на смену павшим тут же прилетали новые. Когда мы начинали отмахиваться, то выпускали из рук велосипеды, и они тотчас валились на землю. Тогда мы пробовали ехать на них, вместо того чтобы волочить за собой, но колёса то вязли в сырой земле, то натыкались на бесчисленные торчащие корни вековых сосен, а иногда мы и вовсе останавливались, не имея возможности забраться в горку. Тогда подстерегавшие нас огромные стаи комаров начинали атаковать с новой силой. Нам вновь приходилось брать велосипеды в руки и бежать прочь. Мы снова озлобленно хлопали по своим рукам и ногам, желая как можно больнее придавить кровососущих тварей, роняли велосипеды, останавливались, чтобы поднять их, и тогда подвергались новой ожесточённой осаде.
– Настя! – закричал я. – Предлагаю взять велосипеды и побежать изо всех сил, не останавливаясь для того, чтобы сбивать комаров. А иначе они нас съедят! Для нас главное – до открытого поля добежать: там их будет намного меньше.
Настя лишь молча кивнула, зубы её были намертво сжаты не столько от боли, вызванной укусами, сколько от гнева и одержимости уничтожить как можно больше кровопийц.
Мы, приложив титаническое усилие и проявив гигантское терпение, со всех ног побежали из леса, намертво вцепившись руками в велосипеды, позволяя тем самым наиболее ловким комарам зацепиться за нас и выпить нашей крови. Но всё же такая жертва позволила нам убежать от сотен других кровососущих, менее ловких и не способных поспеть за нами. Такой нестерпимо мучительный побег продолжался около десяти минут, после чего мы вынырнули из леса в открытое поле и, лишённые последних сил, повалились на землю. Тем не менее привал наш оказался коротким – комары и тут начали осаждать нас, и нам пришлось бежать дальше, чтобы выбраться из высокой травы на просёлочную дорогу, где мы могли бы сесть на велосипеды и разогнаться так сильно, что писклявые демоны никогда бы не поспели за нами.
Так или иначе, получив не один десяток укусов в самых разных местах, мы добрались до ровного участка земли, по которому можно было ехать на велосипеде.
Когда нам удалось добраться до железнодорожной платформы, было уже совсем темно; лишь скромная луна отбрасывала узкую полоску света на усталые рельсы. Мы не знали ни точного расписания, ни точного времени и поэтому опоздали на электричку буквально на пару минут. Ещё издали мы заслышали гудок поезда, а вскоре увидели, как в сумрачной темноте от платформы удалялась светящаяся изнутри ядовито-жёлтым светом вереница вагонов. Когда мы достигли платформы и увидели расписание, то поняли, что только что упустили поезд «на двадцать два сорок три», а следующий будет проходить только в двадцать шесть минут первого ночи.
Мы присели на скамейку, чтобы отдышаться; после такого изнурительного дня мы практически не чувствовали ног.
– Ну что, Ефим? Тебе, наверно, домой пора? – спросила меня Настя.
– Пора. Я обещал вернуться ещё к десяти.
– А почему не идёшь?
– Не оставлять же мне тебя здесь одну. Я дождусь электрички вместе с тобой.
– О боже! – воскликнула Настя и обхватила лицо руками. – Я обещала родителям быть к девяти, а сама до сих пор тут и раньше часа ночи никак не появлюсь.
– Сильно тебя ругать будут? – поинтересовался я.
– Мама с папой, наверно, очень сильно волнуются и уже начали обзванивать всех моих друзей, – отчаянным голосом отвечала мне Настя. – Я даже не знаю, что они обо мне подумают! Я боюсь, что после такого они две недели не будут меня отпускать гулять.
Вместо ответа с моей стороны раздался громкий хлопок – я убил очередного комара. Они и здесь не переставали нас осаждать – платформа находилась прямо посреди густого леса. Однако очередной укус натолкнул меня на блестящую идею.
– Настя! – радостно воскликнул я.
Девочка невольно вздрогнула – мой радостный возглас для неё был явно неожиданным. Она посмотрела на меня глубоким вопросительным взглядом.
Тогда я принялся страстно излагать свой план:
– Поезд будет почти через два часа. Мы с тобой голодные и уже в немалой степени искусаны комарами, мы не сможем так долго высидеть на станции – эти твари выпьют всю нашу кровь, прежде чем приедет чёртова электричка! Кроме того, наши с тобой родители уже наверняка все изволновались. Я предлагаю вернуться ко мне в деревню – до неё всего пара километров. Оттуда мы позвоним тебе домой и скажем, что всё в порядке, что ты просто опоздала на электричку из-за сильного града. Уверен, твои родители всё поймут и не станут ругаться. Скажем им, что ты приедешь на последнем поезде и будешь дома около часа. Заодно перекусим у меня! Страсть как есть хочется! Да и я хоть родителям покажусь, они отпустят меня проводить тебя. Ну, как тебе мой план?
– А у тебя дома что, есть телефон?
– Пора, – отрывисто произнесла Настя и встала на ноги.
Как не хотелось мне, чтобы этот прекрасный вечер заканчивался, но я и сам понимал, что мы уже сильно задержались – необходимо было начать проворно собираться, чтобы успеть к железной дороге до темноты. Не спеша, словно желая как можно больше растянуть этот момент, я начал убирать вещи: покрывало, термос, чашки, пакет с одним-единственным оставшимся пирожком – в рюкзак. Мы направились прежней дорогой по влажной, сверкающей на солнце траве, так и не успевшей высохнуть после длительного ливня.
Было уже довольно прохладно, поэтому мы не могли так непринуждённо перейти через ручей, как сделали это днём, когда моментально согревались на солнце. Мы прошли вдоль ручья на небольшое расстояние, пытаясь найти место поуже, где бы нам удалось его перепрыгнуть. Но, увы, канава оказалась везде одинаково широкой. Тогда единственным допустимым решением оставалось перенести Настю на руках, после чего поочерёдно переправить оба велосипеда – я так и поступил.
Когда мы миновали ручей и вошли в чащу, солнце село, но было ещё довольно светло не только в поле, но и в самом лесу.
Если читателю доводилось бывать на просторах Центральной России, то он, вероятно, помнит, насколько пленяюще-упоительны первые майские дни, когда устанавливается по-настоящему летняя погода и всё вокруг начинает зеленеть. Но не только благодаря тёплой погоде ценны такие дни. Ценность их, прежде всего, заключается в полном отсутствии мошек и комаров, которые, по-видимому, ещё не успели расплодиться после долгой зимы. Однако такие дни можно пересчитать по пальцам, и к концу первой недели мая они, как правило, становятся уже полноправными хозяевами леса, охотно атакующими первого встречного туриста.
Наш же с Настей поход выпал на самый конец прекрасного весеннего месяца, из чего нетрудно догадаться, что наша встреча с кровососущими владыками леса была неминуемой, тем более что в лес мы вошли после захода солнца, когда в отсутствии жары и ветра комары становятся особенно активны.
Жужжащие демоны облепили нас с головы до ног, они безжалостно вонзались в кожу своим хоботом, оставляя на теле всё больше и больше укусов. Мы били ладонями себя и друг друга, стараясь сбить кровососущих дьяволов, но на смену павшим тут же прилетали новые. Когда мы начинали отмахиваться, то выпускали из рук велосипеды, и они тотчас валились на землю. Тогда мы пробовали ехать на них, вместо того чтобы волочить за собой, но колёса то вязли в сырой земле, то натыкались на бесчисленные торчащие корни вековых сосен, а иногда мы и вовсе останавливались, не имея возможности забраться в горку. Тогда подстерегавшие нас огромные стаи комаров начинали атаковать с новой силой. Нам вновь приходилось брать велосипеды в руки и бежать прочь. Мы снова озлобленно хлопали по своим рукам и ногам, желая как можно больнее придавить кровососущих тварей, роняли велосипеды, останавливались, чтобы поднять их, и тогда подвергались новой ожесточённой осаде.
– Настя! – закричал я. – Предлагаю взять велосипеды и побежать изо всех сил, не останавливаясь для того, чтобы сбивать комаров. А иначе они нас съедят! Для нас главное – до открытого поля добежать: там их будет намного меньше.
Настя лишь молча кивнула, зубы её были намертво сжаты не столько от боли, вызванной укусами, сколько от гнева и одержимости уничтожить как можно больше кровопийц.
Мы, приложив титаническое усилие и проявив гигантское терпение, со всех ног побежали из леса, намертво вцепившись руками в велосипеды, позволяя тем самым наиболее ловким комарам зацепиться за нас и выпить нашей крови. Но всё же такая жертва позволила нам убежать от сотен других кровососущих, менее ловких и не способных поспеть за нами. Такой нестерпимо мучительный побег продолжался около десяти минут, после чего мы вынырнули из леса в открытое поле и, лишённые последних сил, повалились на землю. Тем не менее привал наш оказался коротким – комары и тут начали осаждать нас, и нам пришлось бежать дальше, чтобы выбраться из высокой травы на просёлочную дорогу, где мы могли бы сесть на велосипеды и разогнаться так сильно, что писклявые демоны никогда бы не поспели за нами.
Так или иначе, получив не один десяток укусов в самых разных местах, мы добрались до ровного участка земли, по которому можно было ехать на велосипеде.
Когда нам удалось добраться до железнодорожной платформы, было уже совсем темно; лишь скромная луна отбрасывала узкую полоску света на усталые рельсы. Мы не знали ни точного расписания, ни точного времени и поэтому опоздали на электричку буквально на пару минут. Ещё издали мы заслышали гудок поезда, а вскоре увидели, как в сумрачной темноте от платформы удалялась светящаяся изнутри ядовито-жёлтым светом вереница вагонов. Когда мы достигли платформы и увидели расписание, то поняли, что только что упустили поезд «на двадцать два сорок три», а следующий будет проходить только в двадцать шесть минут первого ночи.
Мы присели на скамейку, чтобы отдышаться; после такого изнурительного дня мы практически не чувствовали ног.
– Ну что, Ефим? Тебе, наверно, домой пора? – спросила меня Настя.
– Пора. Я обещал вернуться ещё к десяти.
– А почему не идёшь?
– Не оставлять же мне тебя здесь одну. Я дождусь электрички вместе с тобой.
– О боже! – воскликнула Настя и обхватила лицо руками. – Я обещала родителям быть к девяти, а сама до сих пор тут и раньше часа ночи никак не появлюсь.
– Сильно тебя ругать будут? – поинтересовался я.
– Мама с папой, наверно, очень сильно волнуются и уже начали обзванивать всех моих друзей, – отчаянным голосом отвечала мне Настя. – Я даже не знаю, что они обо мне подумают! Я боюсь, что после такого они две недели не будут меня отпускать гулять.
Вместо ответа с моей стороны раздался громкий хлопок – я убил очередного комара. Они и здесь не переставали нас осаждать – платформа находилась прямо посреди густого леса. Однако очередной укус натолкнул меня на блестящую идею.
– Настя! – радостно воскликнул я.
Девочка невольно вздрогнула – мой радостный возглас для неё был явно неожиданным. Она посмотрела на меня глубоким вопросительным взглядом.
Тогда я принялся страстно излагать свой план:
– Поезд будет почти через два часа. Мы с тобой голодные и уже в немалой степени искусаны комарами, мы не сможем так долго высидеть на станции – эти твари выпьют всю нашу кровь, прежде чем приедет чёртова электричка! Кроме того, наши с тобой родители уже наверняка все изволновались. Я предлагаю вернуться ко мне в деревню – до неё всего пара километров. Оттуда мы позвоним тебе домой и скажем, что всё в порядке, что ты просто опоздала на электричку из-за сильного града. Уверен, твои родители всё поймут и не станут ругаться. Скажем им, что ты приедешь на последнем поезде и будешь дома около часа. Заодно перекусим у меня! Страсть как есть хочется! Да и я хоть родителям покажусь, они отпустят меня проводить тебя. Ну, как тебе мой план?
– А у тебя дома что, есть телефон?
© 2024, JohnCMS