Дети

ключ, и мотор завёлся с характерным дребезжанием. Я отпустил машину и остановился. С рёвом и визгом из выхлопной трубы вырвался дым, мужик захлопнул дверь и махнул мне рукой через плечо, не оборачиваясь. Так он выразил свою благодарность. Мне было этого достаточно. Вмиг «москвич» умчался вдаль, и я побрёл назад к велосипеду. Такое событие я счёл своим первым дорожным приключением и был необычайно рад, что мне выпала возможность помочь кому-то в пути. Вскочив на велосипед, я помчал дальше. До Можайска теперь оставалось около восьми километров.

Проехав несколько минут, я начал чувствовать лёгкую усталость. Наконец я решил остановиться и отдохнуть. К счастью, справа мне подвернулась песчаная дорожка, сворачивающая в лес. Я проехал по ней около сотни метров от шоссе, чтобы меньше слышать шум проезжающих машин. Я остановил велосипед возле старой упавшей сосны и присел на потрескавшийся ствол дерева, чтобы перекусить. Весенний лес казался мне необычайно живым и красивым. Несколько минут я просидел, наслаждаясь убаюкивающим чириканьем птиц и шуршанием сосновых веток. Позади худых деревьев в безоблачном небе мерцало апрельское солнце. Кое-где ещё лежал серый снег, а многочисленные небольшие ямы были заполнены талой водой. В этот самый момент, любуясь дивным пейзажем, я почувствовал, как близки и до?роги мне здешние места. Всё вокруг казалось мне знакомым, словно я знал каждое дерево в этом лесу.

Я достал термос, поспешно открыл его и наскоро плеснул чай в крышку, так как сильно хотел пить. За время моей поездки чай изрядно остыл, но тем легче было его пить. Опустошив термос наполовину, я жадно набросился на пирог с капустой, а как только одолел его, принялся за второй. Запив пироги, я оставил немного чая на случай, если жажда вернётся, убрал термос в рюкзак и решил продолжить путь. Но едва я собрался запрыгнуть на велосипед, как почувствовал лёгкую сонливость. Я решил вздремнуть немного, прежде чем ехать дальше. Прислонившись к берёзе, я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Я не заметил, как уснул под пение воробьёв и доносившееся издалека эхо кукушки.

Я проснулся оттого, что почувствовал, как руки мои покрылись мурашками. Казалось, дул сильный ветер, отчего верхушки сосен раскачивались всё сильнее и сильнее. Солнце поднялось ещё выше, вероятно, уже миновал полдень. Но ветер, дующий с северо-востока, приносил с собой поток холодного воздуха, отчего я начал замерзать. Я решил продолжить свой путь.

Сделав несколько приседаний, чтобы согреться, я поехал к шоссе. Выехав из леса на открытую местность, я ощутил, насколько сильным был ветер. Тем не менее он дул мне в спину и только помогал мне ехать ещё быстрее. Я посмотрел направо и увидел, как на горизонте начинали скапливаться белые облака. Ещё два верстовых столба промелькнули по правую руку к тому моменту, как белые облака превратились в чёрные тучи, стремительно застилавшие небо. Вскоре солнце скрылось за тучами, и небо сделалось совсем тёмным. Я понял, что вот-вот начнётся дождь, и остановился, чтобы надеть куртку. Вмиг асфальт начал покрываться чёрными крапинами, после чего снег повалил стеной. Я уже не раз попадал под град и ливень, когда катался по деревне, но сейчас я был в десяти километрах от дома и не знал, что мне делать. Я вспомнил, что ещё пару минут назад проезжал мимо автобусной остановки, и тотчас решил вернуться туда, чтобы укрыться от непогоды под крышей павильона. Я развернулся и помчал в обратную сторону.

Стоял сильный туман, колкий снег летел мне в глаза, я практически не видел перед собой дороги. Наконец сквозь белые хлопья снега я разглядел расплывчатые очертания остановки и ринулся к ней. Внутри павильона стоял человек в капюшоне, видимо так же пережидавший внезапно нагрянувшее ненастье. Я встал под крышу рядом с ним. Велосипед не поместился под крышей маленького павильончика, и передняя часть его оставалась под снегопадом.

Рядом стоящий человек оказался высоким худощавым парнем. Он засунул руки в карманы и всё время смотрел вниз, на сырую дорогу, казалось о чём-то думая. Мы стояли молча, потупив взгляд, а снег продолжал падать. В то время как проезжая часть истекала ручьями талого снега, обочины постепенно превращались в сугробы.

– Да, парень. Ну и время ты выбрал кататься, – сказал мне незнакомец, не отрывая взгляда от земли.

– Да кто же знал, что так будет, – я посмотрел на него исподлобья.

– Прогноз погоды смотрел? Предупреждали же о возможности града.

Сказав это, он обратил на меня свой взор.

– Нет, не смотрел. Да тебя самого, я гляжу, погода врасплох застала?

– Да. Вот к товарищу шёл. Думал, успею. Тут километр где-то идти. Если в скором времени снег не закончится, так и пойду.

Мы продолжали стоять и смотреть на падающий снег.

– А мне до дому десять вёрст. Придётся переждать. Родителям не говорил, что так далеко поеду. Видать, получу порцию знатных подзатыльников по прибытии, – сказал я ему с каким-то необъяснимым чувством стыда.

– А они строгие у тебя?

– Родители? Нет. Но так далеко не разрешили бы ехать. Думают, что недалеко от дома катаюсь по лесу.

– Так скажи, что в лесу снегопад переждать решил, – предложил незнакомец.

– Да глупо как-то выходит. Вдруг не поверят. От дома до леса десять минут ходьбы.

– Ну придумаешь что-нибудь. Тоже мне, проблема.

Я ничего ему не ответил.

Снег валил ещё минут двадцать. Всё это время мы стояли молча, думая о чём-то своём. Вдруг на северо-востоке, откуда пришли тучи, небо стало светлеть. Сильный снег сменился моросящим дождём, а через мгновение тучи вовсе ушли на юг, а на небе показалось солнце. Невероятно чистый белый снег начал исчезать прямо на глазах, и стало видно, как зелёным цветом оживала молодая весенняя трава. Мокрый, весь в разводах асфальт блестел, словно изрисованный радугой. Казалось, никто бы не поверил, что ещё пять минут назад бушевала метель. Да и самому мне уже верилось с трудом, словно весна поспешно стёрла свои слёзы, пока никто не успел их заметить.

Простившись с незнакомцем, я вскочил на велосипед и помчал по ещё сырой, блестящей в разводах дороге. Я поехал домой, оставив попытки добраться до Можайска, поскольку был сильно утомлён событиями сегодняшнего дня. Может, я бы и осилил оставшиеся пять километров пути, но тогда назад мне бы пришлось ехать не десять, а все пятнадцать. Я решил не рисковать и счёл день и без того богатым событиями и приключениями.

По дороге домой меня одолевали разные чувства. Радость от того, что закончилось ненастье, притуплялась страхом быть наказанным. Любопытство и стремление добраться до Можайска всё сильнее глушились желанием поскорее оказаться дома. И всё это мерцало в моей голове на фоне общего восторга оттого, что я впервые смог проехать по большой дороге. Несмотря на усталость, я крутил педали довольно быстро. Я был уверен, что оставшихся сил будет вполне достаточно, чтобы добраться домой.

Чем ближе я подъезжал к дому, тем сильнее меня охватывали волнение и страх предстать перед родителями. Когда я въехал во двор, их не было видно. Вероятно,