Дети
друг друга одинаковый ответ.
– Да тут работа-то пустяковая. Неудобно как-то Ваши грибы поедать, – первым отреагировал на предложение Валера.
– Пустяки, ребята! Я буду только рад видеть вас за нашим столом. И жена моя будет очень рада, если вы разделите с нами обед. Екатерина Ивановна замечательная женщина! Вот увидите! Поедемте за мной, тут недалеко. Через два километра поворот на нашу деревню.
Сказав это, незнакомец уставился на нас с выжидающей улыбкой, очки его заблестели на солнце.
– Ну, раз такое дело… – уклончиво ответил Валера, всё же постеснявшись принять такое лестное предложение более твёрдым ответом.
– Конечно, ребята! Поехали. Вы, наверно, очень голодные с дороги, – ещё радостнее воскликнул мужчина и захлопнул капот.
Он отнёс ящик с инструментами и сел за руль, затем высунулся из окна и добавил:
– Я буду ехать впереди помедленнее. Двигайтесь следом за мной. Тут минут десять езды до поворота.
Мы были совсем не в том положении, чтобы отказываться от бесплатного, если не считать затраченного Валеркой труда, обеда. Поэтому нашим решением стало не противиться судьбе, а отправиться вслед за незнакомцем. Да и не настолько же невежественными мы были, чтобы отказать человеку в желании выразить свою искреннюю благодарность.
Незнакомец оказался прав, и по шоссе нам пришлось проследовать за ним не больше двух с половиной километров. Мы частенько отставали, тогда наш новый приятель останавливался на обочине и дожидался нас. Зато, когда мы свернули на просёлок, дорога сделалась ухабистой и извилистой, и тогда уже машина не имела перед нами никаких преимуществ, мы без труда могли следовать за «жигулями» и не отставать.
Мы повернули в деревню Зайцево, которая была где-то в тридцати километрах от покинутого нами вчера города Ярцево. По просёлочной дороге пришлось ехать тоже недолго, довольно скоро мы въехали в саму деревню.
Участок, возле которого мы остановились, представлял собой довольно ухоженное местечко на окраине деревни. Старый деревянный забор уже давно выгорел на солнце, и едва ли было можно заметить, что когда-то давно он был покрашен в жёлтый цвет. Зато стоял он крепко, ни одно прясло не сгнило и не покосилось. По всему периметру трава была тщательно скошена, возле забора с внутренней стороны уютно расположились кусты шиповника и смородины. На одном краю участка теснилось несколько строений: одноэтажный дом, выкрашенный в рыжий цвет, с искусно сделанными наличниками на окнах, небольшой сарайчик и бревенчатая баня. Основную же площадь занимали многочисленные грядки и зелёные дорожки, по обе стороны окутанные красивыми цветами. Рядом с домом, почти соприкасаясь с ним, располагался железный гараж, возле которого мы и остановились, как только въехали через ворота, которые, кажется, никто не запирал.
Все втроём мы отправились в дом, оставив машину и велосипеды на улице. По двум крупным ступенькам мы поднялись на крыльцо, а когда зашли внутрь, нас встретила женщина, тёплая улыбка которой подчёркивала маленькие морщины на её приветливом лице.
– Ребята, знакомьтесь: Екатерина Ивановна. Моя дорогая супруга, – представил нам свою жену наш новый знакомый.
– Здравствуйте, ребята! – мягким бархатным голосом ответила женщина.
– Меня Ефим зовут, а это мой друг Валера, – решил я представить нас.
– Очень приятно! – тут же воскликнула хозяйка.
– Ребята, я же забыл вам представиться! Простите меня. Пётр Сергеевич, – сказал наш приятель и повторно пожал нам руки.
– Катя, – обратился он к своей жене, – ребята мне очень помогли на дороге. Машина заглохла, когда они проезжали мимо. Они остановились и тут же её починили, представляешь! Не знаю, что бы я делал без их помощи. Я пригласил их к нам на обед. Ты не возражаешь?
– Милости простим, – не меняя своей ласковой улыбки, ответила супруга.
Пока готовился обед, мы с Валерой и Петром Сергеевичем вышли на веранду и завели дружескую беседу. Сначала хозяин дома принялся рассказывать нам о себе и своей работе. Мы узнали, что они с женой приезжают в эту деревню на лето, а в остальное время года живут в Москве. Пётр Сергеевич преподавал математику в одной из столичных школ, а его жена вела там уроки биологии. Любимая дача была для них желанным райским уголком, где можно было отдохнуть душою после утомительного учебного года. Но вскоре наш диалог перешёл в другое русло – Пётр Сергеевич стал расспрашивать нас с Валерой о нашем путешествии. Это потребовало от нас немедленного решения. Мы могли бы сказать правду, что сбежали из деревни и уже почти две недели бродяжничаем. Тогда было возможно два исхода: либо наш новый товарищ согласится оказать нам помощь в сложившейся ситуации, либо он заявит в милицию, и нас отправят обратно в Сосновку, или же, что ещё хуже, моим родителям придётся приехать за нами. Но, как и всегда, была альтернатива: мы могли что-нибудь солгать и тем самым оградить себя от лишних вопросов, но тогда у нас точно не оставалось бы надежды на то, что наше положение как-то изменится благодаря нашему знакомству с Петром Сергеевичем.
Пока я размышлял о недостатках и преимуществах правды и лжи, Валера, кажется, выбрал первый путь и на вопрос нашего друга о том, как давно мы едем, ответил, что мы в пути с двенадцатого июня.
– С двенадцатого июня! – воскликнул с изумлением школьный учитель. – Это так долго! Откуда же вы, ребята, держите свой путь?
– Можете считать, что от Можайска, – ответил Валера.
– И вы путешествуете одни? Неужто родители отпустили вас так далеко? – тотчас возникли естественные вопросы у нашего собеседника.
Тогда Валера рассказал нашему товарищу о том, как умер его папа и как мы вдвоём сбежали из деревни, вовсе не подозревая, что наше путешествие затянется так надолго. Валера упомянул и про переехавшего в Минск дядю Антона, покровительство которого являлось для него последним шансом провести остаток уже омрачённого детства в нормальных условиях.
– Нууу, дела, – протяжно ответил учитель и, сняв свои очки, начал тщательно протирать их тряпочкой.
Линзы и без того были абсолютно прозрачные, но Пётр Сергеевич принялся тереть их с таким упорством, словно хотел себя от чего-то отвлечь. Казалось, история Валеры поразила его, задела за что-то живое, и он тянул время, чтобы обдумать свой ответ.
Вдруг лицо нашего собеседника выдало недоумение, и он спросил нас робким голосом, будто стеснялся своего вопроса:
– И вы, ребята, хотите добраться до самого Минска на велосипедах?
– Нет, что Вы! – поспешил разубедить его Валера. – Об этом и речи быть не может. Антон Алексеевич попросил позвонить ему через месяц, а до тех пор мне нужно переждать это время.
– И чем ты планируешь заняться? – продолжил расспрашивать моего друга школьный учитель.
– Мне нужно найти работу. У меня закончились деньги, а запасов еды хватит разве что до завтра, – отвечал Валера, описывая всё в единственном числе, словно меня эти проблемы не касались вовсе.
Я так и не понял, зачем он это делал; скорее всего, он просто стыдился того, что втянул меня во все эти
– Да тут работа-то пустяковая. Неудобно как-то Ваши грибы поедать, – первым отреагировал на предложение Валера.
– Пустяки, ребята! Я буду только рад видеть вас за нашим столом. И жена моя будет очень рада, если вы разделите с нами обед. Екатерина Ивановна замечательная женщина! Вот увидите! Поедемте за мной, тут недалеко. Через два километра поворот на нашу деревню.
Сказав это, незнакомец уставился на нас с выжидающей улыбкой, очки его заблестели на солнце.
– Ну, раз такое дело… – уклончиво ответил Валера, всё же постеснявшись принять такое лестное предложение более твёрдым ответом.
– Конечно, ребята! Поехали. Вы, наверно, очень голодные с дороги, – ещё радостнее воскликнул мужчина и захлопнул капот.
Он отнёс ящик с инструментами и сел за руль, затем высунулся из окна и добавил:
– Я буду ехать впереди помедленнее. Двигайтесь следом за мной. Тут минут десять езды до поворота.
Мы были совсем не в том положении, чтобы отказываться от бесплатного, если не считать затраченного Валеркой труда, обеда. Поэтому нашим решением стало не противиться судьбе, а отправиться вслед за незнакомцем. Да и не настолько же невежественными мы были, чтобы отказать человеку в желании выразить свою искреннюю благодарность.
Незнакомец оказался прав, и по шоссе нам пришлось проследовать за ним не больше двух с половиной километров. Мы частенько отставали, тогда наш новый приятель останавливался на обочине и дожидался нас. Зато, когда мы свернули на просёлок, дорога сделалась ухабистой и извилистой, и тогда уже машина не имела перед нами никаких преимуществ, мы без труда могли следовать за «жигулями» и не отставать.
Мы повернули в деревню Зайцево, которая была где-то в тридцати километрах от покинутого нами вчера города Ярцево. По просёлочной дороге пришлось ехать тоже недолго, довольно скоро мы въехали в саму деревню.
Участок, возле которого мы остановились, представлял собой довольно ухоженное местечко на окраине деревни. Старый деревянный забор уже давно выгорел на солнце, и едва ли было можно заметить, что когда-то давно он был покрашен в жёлтый цвет. Зато стоял он крепко, ни одно прясло не сгнило и не покосилось. По всему периметру трава была тщательно скошена, возле забора с внутренней стороны уютно расположились кусты шиповника и смородины. На одном краю участка теснилось несколько строений: одноэтажный дом, выкрашенный в рыжий цвет, с искусно сделанными наличниками на окнах, небольшой сарайчик и бревенчатая баня. Основную же площадь занимали многочисленные грядки и зелёные дорожки, по обе стороны окутанные красивыми цветами. Рядом с домом, почти соприкасаясь с ним, располагался железный гараж, возле которого мы и остановились, как только въехали через ворота, которые, кажется, никто не запирал.
Все втроём мы отправились в дом, оставив машину и велосипеды на улице. По двум крупным ступенькам мы поднялись на крыльцо, а когда зашли внутрь, нас встретила женщина, тёплая улыбка которой подчёркивала маленькие морщины на её приветливом лице.
– Ребята, знакомьтесь: Екатерина Ивановна. Моя дорогая супруга, – представил нам свою жену наш новый знакомый.
– Здравствуйте, ребята! – мягким бархатным голосом ответила женщина.
– Меня Ефим зовут, а это мой друг Валера, – решил я представить нас.
– Очень приятно! – тут же воскликнула хозяйка.
– Ребята, я же забыл вам представиться! Простите меня. Пётр Сергеевич, – сказал наш приятель и повторно пожал нам руки.
– Катя, – обратился он к своей жене, – ребята мне очень помогли на дороге. Машина заглохла, когда они проезжали мимо. Они остановились и тут же её починили, представляешь! Не знаю, что бы я делал без их помощи. Я пригласил их к нам на обед. Ты не возражаешь?
– Милости простим, – не меняя своей ласковой улыбки, ответила супруга.
Пока готовился обед, мы с Валерой и Петром Сергеевичем вышли на веранду и завели дружескую беседу. Сначала хозяин дома принялся рассказывать нам о себе и своей работе. Мы узнали, что они с женой приезжают в эту деревню на лето, а в остальное время года живут в Москве. Пётр Сергеевич преподавал математику в одной из столичных школ, а его жена вела там уроки биологии. Любимая дача была для них желанным райским уголком, где можно было отдохнуть душою после утомительного учебного года. Но вскоре наш диалог перешёл в другое русло – Пётр Сергеевич стал расспрашивать нас с Валерой о нашем путешествии. Это потребовало от нас немедленного решения. Мы могли бы сказать правду, что сбежали из деревни и уже почти две недели бродяжничаем. Тогда было возможно два исхода: либо наш новый товарищ согласится оказать нам помощь в сложившейся ситуации, либо он заявит в милицию, и нас отправят обратно в Сосновку, или же, что ещё хуже, моим родителям придётся приехать за нами. Но, как и всегда, была альтернатива: мы могли что-нибудь солгать и тем самым оградить себя от лишних вопросов, но тогда у нас точно не оставалось бы надежды на то, что наше положение как-то изменится благодаря нашему знакомству с Петром Сергеевичем.
Пока я размышлял о недостатках и преимуществах правды и лжи, Валера, кажется, выбрал первый путь и на вопрос нашего друга о том, как давно мы едем, ответил, что мы в пути с двенадцатого июня.
– С двенадцатого июня! – воскликнул с изумлением школьный учитель. – Это так долго! Откуда же вы, ребята, держите свой путь?
– Можете считать, что от Можайска, – ответил Валера.
– И вы путешествуете одни? Неужто родители отпустили вас так далеко? – тотчас возникли естественные вопросы у нашего собеседника.
Тогда Валера рассказал нашему товарищу о том, как умер его папа и как мы вдвоём сбежали из деревни, вовсе не подозревая, что наше путешествие затянется так надолго. Валера упомянул и про переехавшего в Минск дядю Антона, покровительство которого являлось для него последним шансом провести остаток уже омрачённого детства в нормальных условиях.
– Нууу, дела, – протяжно ответил учитель и, сняв свои очки, начал тщательно протирать их тряпочкой.
Линзы и без того были абсолютно прозрачные, но Пётр Сергеевич принялся тереть их с таким упорством, словно хотел себя от чего-то отвлечь. Казалось, история Валеры поразила его, задела за что-то живое, и он тянул время, чтобы обдумать свой ответ.
Вдруг лицо нашего собеседника выдало недоумение, и он спросил нас робким голосом, будто стеснялся своего вопроса:
– И вы, ребята, хотите добраться до самого Минска на велосипедах?
– Нет, что Вы! – поспешил разубедить его Валера. – Об этом и речи быть не может. Антон Алексеевич попросил позвонить ему через месяц, а до тех пор мне нужно переждать это время.
– И чем ты планируешь заняться? – продолжил расспрашивать моего друга школьный учитель.
– Мне нужно найти работу. У меня закончились деньги, а запасов еды хватит разве что до завтра, – отвечал Валера, описывая всё в единственном числе, словно меня эти проблемы не касались вовсе.
Я так и не понял, зачем он это делал; скорее всего, он просто стыдился того, что втянул меня во все эти
© 2024, JohnCMS