Дети

Бывают, конечно, редкие исключения, но к нашему случаю они не имеют никакого отношения. Это были обыкновенные деревенские хулиганы, которые способны припугнуть разве что какую-нибудь мелюзгу, и то только все вместе. Для настоящей драки у них кишка тонка. Это кажется, что их много и поэтому они опасны. На деле же они друг другу вовсе не товарищи, и каждый из них думает только о себе, и, когда видит, как кому-нибудь из них досталось, тотчас начинает бояться, что его постигнет та же участь, поэтому и не решается вступить в драку. А тот парень, у кого был нож, судя по всему, вообще им пользоваться не умеет. Только дилетант станет так судорожно размахивать холодным оружием, чтобы запугать противника. Тот же, кто знает цену такому оружию, обращается с ним совсем по-другому.

Такой беспристрастный психоанализ, проведённый Валеркой, избавил меня от всякой необходимости задавать другие вопросы.

Собрав продукты, мы поехали домой к Петру Сергеевичу, который, вероятно, уже нас заждался. Ни ему, ни кому-либо другому мы не рассказывали про то столкновение, которое сегодня с нами произошло. Сами мы тоже больше не говорили об этом, но я ещё не раз вспоминал первый июльский день и не раз восхищался твёрдостью духа и рассудительностью Валеры, которые в сочетании с его солидной физической силой позволили прогнать шайку из шести хулиганов.

За время нашего пребывания в Зайцево нам довелось ещё раз встретить этих ребят на пруду. Они пришли первыми и заняли хорошее место возле удобного захода в воду; остальные места на берегу были не такими излюбленными среди местного населения и к началу июля успели изрядно зарасти травой. По настоянию Валеры мы расположились рядом с ними и не стали искать другой приемлемый клочок земли возле воды. Узнав нас, ребята стали о чём-то шептаться, после чего собрали вещи и отошли на несколько десятков метров, где принялись усердно топтать траву, чтобы подготовить себе новое место для посиделок. Не знаю, страх перед Валерой или уважение к нему заставили их так поступить, но я уверен, что, будь я один, они поступили бы иначе.

Иная история приключилась с нами примерно через пару недель после стычки с местными хулиганами. Шестнадцатого июля мы с Валерой отпросились пойти в лес, чтобы собрать черники, которая к тому времени уже поспела. Пётр Сергеевич вовсе не был против, а наоборот, сказал, что очень одобряет и поддерживает эту идею, тем более что нам с Валерой прилично наскучило строгать доски для новой мастерской за последние четыре дня и он это видел.

Пётр Сергеевич выделил нам по два бидона для черники, а наши рюкзаки набил вкусной стряпнёй Екатерины Ивановны. С таким багажом мы выдвинулись в лес около двух часов дня, рассчитывая вернуться назад если не к ужину, то уж точно до темноты.

В лес мы потопали той дорогой, по которой нам уже приходилось несколько раз ходить во время нашего пребывания в Зайцево. Я знал, что до мест, богатых черникой, нам предстояло идти минут сорок. К счастью, путь наш проходил под тенистыми соснами и мы не ощущали на себе всей силы знойного июльского солнца, которое бывает особенно горячим в самый разгар лета.

Как только нам стали попадаться первые кустики черники, мы принялись наполнять ею бидоны, но, когда мы немного продвинулись вперёд, черники стало так много, что от вида предстоящей работы на меня нахлынуло чувство лени и желание отдохнуть.

– Подожди, Валера. Давай передохнём, – сказал я и, не дожидаясь ответа, уселся на мягкий мох.

– Вот тебе и на! – удивился Валера. – Только же начали собирать, а ты уже отдыхать вздумал.

– Да её вон как много, этой черники. Целое море! Давай перекусим, а потом уж приступим к работе засучив рукава.

– Ладно, чёрт с тобой, – неохотно согласился и махнул рукой Валерка, – дай и мне, что ли, пирожок, раз сам есть собрался.

Я открыл рюкзак и достал оттуда два вкуснейших земляничных пирожка, с душою приготовленных Екатериной Ивановной. Один я протянул Валере, а на другой жадно набросился, словно хищный зверь на свою добычу. Один сладкий пирожок скорее разыграл мой аппетит, чем утолил его, и, покончив с ним, я сразу принялся за второй, а потом и за третий.

– Смотри, не увлекайся! А то у нас с тобой к вечеру ничего не останется – голодать будем, – предостерёг меня Валера и улыбнулся, словно в подтверждение того, что предостережение его было шуточным.

– Тебе жалко, что ли? – возмутился я. – Пирожки закончатся – будем чернику уплетать.

– Не жалко, конечно, но всё же оставь нам хотя бы пару штук, чтобы перекусить, как ягоды закончим собирать. Да и ещё парочку не помешает про запас сберечь на случай непредвиденных обстоятельств, – посоветовал Валера.

– Каких ещё непредвиденных обстоятельств? – удивился я.

– Да сам понимаешь, в лесу всякое бывает.

– Нет, не понимаю! Какое такое всякое? У нас с тобой тут работы на пару часов, перекусим и назад пойдём. К ужину домой вернёмся.

В моём голосе можно было уловить оттенок возмущения, которое я испытывал оттого, что Валерка так уклончиво изъяснялся.

– Ефим, лес есть лес. Если ты его плохо знаешь, всегда полезно иметь с собой небольшой запас пропитания на случай, если заблудишься, – сдержанно ответил Валера, сделав вид, что совсем не заметил моей вспыльчивости.

– Ну, раз запас еды решил приберечь, так открой хоть свой рюкзак, и давай посмотрим, что у нас там есть. Что там тебе Пётр Сергеевич положил? – полюбопытствовал я.

– Да я уж проверял. Бутылку молока из холодильника да бутылку воды. Молоко, кстати, холодное ещё.

– Так чего же ты молчал? Давай скорей сюда молоко! – потребовал я. – Пить хочу, не могу, после пирогов этих сладких.

Валера безропотно протянул мне бутылку молока, и я тотчас присосался к ней губами. Я даже не почувствовал, как выпил половину всей бутылки.

– Оставь хоть на потом! Пить же захочется, – своим очередным наставлением помешал мне Валерка насладиться неповторимым вкусом освежающего молока.

– Какой же ты зануда! – ответил я и, завинтив крышку, протянул бутылку назад Валерке.

За последнее время Валера действительно изменился и стал каким-то чересчур ответственным и излишне предусмотрительным. Такие качества совсем не делали чести тринадцатилетнему мальчишке, а лишь превращали общение с ним в какой-то деловой скучный диалог. Это не раз проявлялось во время нашей совместной работы на участке Петра Сергеевича. Когда я принимался болтать во время того, как мы красили, шлифовали, пилили или кололи дрова, он рекомендовал мне поменьше разговаривать и сосредоточиться на работе, что задевало меня, хотя я этого и никак не показывал. Когда я ему предлагал копнуть земли, достать оттуда червяка, взять дрель и попробовать рассверлить его пополам, он велел мне оставить столь глупые детские забавы. Словом, я старался воспринимать наше пребывание в этой деревне как некое развлечение, а он, напротив, с полной серьёзностью и самоотдачей относился ко всей работе, которую просил нас выполнять Пётр Сергеевич. Нередко за день Валера выполнял в полтора, а то и в два раза больше работы,