Дети

Я представил, как соберу родных и друзей и буду во всех красках описывать наши приключения. Затем я вообразил, как последние две недели лета мы проведём с Настей, а прежде чем я пойду в восьмой класс, мы снова увидимся с Валерой.

За каждую неделю работы Пётр Сергеевич платил нам по сто пятьдесят рублей, как он сам выражался, на карманные расходы. Итого за шесть недель работы у меня скопилось девятьсот рублей, которые я так и не успел потратить. Именно эти деньги я взял с собой в дорогу. По моим расчётам, их как раз должно было хватить на неделю.

Весь первый день я ехал быстро, будучи полным свежих сил и желания вновь мчать по огромному длинному шоссе. Но августовские ночи наступают раньше, и мне пришлось устроиться на ночлег заранее. Я не доехал около трёх километров до Ярцево.

Следующие два дня моего путешествия проходили довольно скучно, без каких-либо происшествий. За время нашей двенадцатидневной поездки с Валерой я накопил достаточно опыта, чтобы уметь грамотно рассчитывать свои силы, деньги, еду и воду. По солнцу я без труда определял время с точностью до сорока минут. Кроме того, я двигался по уже знакомой мне дороге и безошибочно предполагал, какое расстояние смогу проехать за час, за два или за день. К концу третьего дня моего одиночного путешествия я миновал Вязьму и заночевал в пяти километрах восточнее неё.

На четвёртый день я всё же решил добраться до ближайшей железнодорожной станции и сесть на электричку, чтобы поскорее одолеть остаток пути – езда на велосипеде по однообразному серому шоссе мне наскучила, помимо этого мне не терпелось увидеть отца и мать.

Я выехал на дорогу с места моего ночлега и успел продвинуться не более чем на один километр, когда меня нагнал другой велосипедист – подтянутый парень лет двадцати на современном шоссейном велосипеде. Он поравнялся со мной и бегло окинул меня взглядом, позволив себе отвлечься от дороги на несколько секунд.

– Привет! Куда путь держишь? – обратился ко мне незнакомец.

– В Сосновку! Домой вот еду, – охотно ответил я, так как в дни моей поездки мне сильно недоставало общения с живыми людьми.

– А где это?

– Да близ Можайска. Сто километров от Москвы.

– Ого! А долго едешь уже? Я смотрю, ты с палаткой.

– От Зайцево. Это где-то тридцать километров, не доезжая Смоленска. Четвёртый день уже еду. А ты откуда?

– А я из Бреста. Вот в Казань еду. Путешествую я так.

– Ого! – воскликнул я от удивления. – Это немалое расстояние!

– Да, конь у меня ретивый, – ответил незнакомец и игриво хлопнул по своему велосипеду. – Я на нём по сто километров каждый день проезжаю.

Сто километров… Для меня такое расстояние было немыслимым. Если бы моя подготовка и велосипед позволяли мне одолевать такую дистанцию ежедневно, то не позднее, чем вчера, я был бы уже дома.

– Как тебя зовут? – оторвал меня от завистливого восхищения мой временный собеседник.

– Ефим!

– А меня – Никитой!

Опытному велосипедисту, который был старше меня и ехал на большом современном велосипеде, было куда проще крутить педали. Я едва мог за ним поспевать. Никита это заметил и постарался сбавить ход, насколько это было возможно. Кажется, он тоже был рад случайной встрече, поэтому не спешил меня обогнать, а старался ехать наравне со мной, чтобы мы могли пообщаться.

Мы приближались к крутому спуску, который во время нашей поездки с Валерой оказался одним из самых сложных подъёмов. В этом месте обочина сужалась, а местами становилась и вовсе непригодной для езды, и приходилось выезжать на край проезжей части, которую было совсем нелегко поделить с многотонными грузовиками.

Никита поехал вперёд, а я ехал замыкающим – двигаться в один ряд было невозможно. Велосипед Никиты развил страшную скорость и умчал далеко вперёд, а я начал потихоньку отставать, хотя из-за нечеловеческой тряски почувствовал, как и сам всё сильнее разгонялся.

Мой велосипед нёсся с неведомой силой, и скорость продолжала расти, а обочина становилась всё хуже и хуже. Я попытался притормозить, но заднее колесо тотчас повело в сторону и меня едва не вынесло на середину проезжей части. Останавливаться было опасно, и мне пришлось удерживать велосипед на огромной скорости. Из-за неровностей на обочине я рисковал погнуть колёса и взял левее на край проезжей части, но вдруг позади раздался пронзительный гудок и я рефлексивно сдал вправо. В нескольких сантиметрах от меня промчался огромный трейлер, и потоком воздуха меня снесло ещё правее. На огромной скорости я налетел одним колесом на яму в самом конце спуска, а через сто метров мне удалось остановиться. Никита уехал уже далеко вперёд и почти скрылся из виду. Я слез с велосипеда, чтобы успокоиться, так как испытывал сильный шок от такого опасного спуска. Я стал осматривать велосипед – переднее колесо сдулось. Очевидно, от удара о землю лопнула камера. Не одно матерное слово сорвалось с моих губ, прежде чем я сел на землю и принялся рассуждать, что делать дальше. Ехать с такой поломкой было невозможно, а запасной камеры у меня не было. Оставалось одно: пойти пешком до ближайшей железнодорожной станции, а там сесть на электричку до дома. Я перекусил и отправился в путь.

Когда закончился спуск, начался подъём, и я с усилием делал шаги, волоча за собой своего раненого коня. Солнце было уже высоко, близился знойный августовский полдень. За жаркое лето воздух сделался очень сухим. Грузовики поднимали колючую пыль, обжигавшую ноги. В глотке у меня пересохло, я часто потел и много пил. Идти пешком по раскалённой дороге оказалось куда сложнее, чем ехать верхом.

Вдруг впереди я заметил что-то ярко-красного цвета. Через мгновение я распознал велосипед, и не чей-нибудь, а моего нового знакомого – Никиты. Вскоре он настиг меня.

– Что такое, Ефим? Колесо пробил? – обратился он ко мне, как только остановился и слез с велосипеда.

– Да на яму налетел. А ты чего в обратную сторону едешь?

– Как чего? Тебя вот хватился. На подъём забрался, оглянулся – а тебя и след простыл. Я подождал немного и решил назад повернуть, проверить, не случилось ли чего. Как видишь, не подвело меня моё чутьё.

– Надо бы камеру осмотреть, – перешёл я к сути проблемы. – Да только инструментов у меня нет, чтобы дырку заклеить. У тебя есть?

– Найдём! – ответил Никита. – Давай только свернём с дороги на лужайку. Там впереди есть одно удобное место для ремонта.

Мы прошли пешком минут пять и свернули на какой-то заброшенный просёлок, возле которого и расположились. Когда мы извлекли камеру, то довольно быстро нашли узкую продолговатую пробоину – то самое место, где лопнула резина. К счастью, у Никиты оказалась заплатка нужного размера, специальный клей и небольшой ручной насос. Уже через час мой велосипед был отремонтирован. Зной усилился; мы решили пообедать и отдохнуть перед тем, как поехать дальше. Никита возил с собой примус – на нём мы подогрели тушёнку, которая вместе со свежими огурцами составила наш обед. Покушав, мы уютно расположились в тени одинокого ясеня и скрасили наш послеобеденный отдых беседой о дорогах