Дети
таких сильных страданий, какие терзали моё сердце десять дней от разговора с Ваней до разговора с Валерой.
Прежде чем уехать, Пётр Сергеевич оставил мне свой московский адрес, и мы с Валерой часто обменивались письмами, иногда даже звонили друг другу. Порой мне снова становилось грустно, но тогда я вспоминал слова Валеры и снова понимал, насколько же я был счастливым человеком: у меня есть здоровые мама и папа, возле меня больше нет фальшивого друга, способного предать меня в любой момент, и мне больше не нужно было тратить своей любви на девчонку, чьи чувства разбились о первую же разлуку.
Поначалу я злился на Настю и Ваню, и злоба моя перемешивалась с нежными чувствами к красивой девчонке, которые я ещё не успел утратить. Иногда гнев охватывал меня, и я начинал ненавидеть себя, не сумевшего удержать свою любовь, ненавидеть Ваню, укравшего у меня эту любовь, и ненавидеть саму любимую, которая не смогла сберечь ко мне своих чувств. Гнев запросто переходил в досаду, и я начинал сожалеть о том, что потерял любимую девочку. Я мысленно ласкал её и целовал, брался просить прощения у Господа за то, что ещё пять минут назад ненавидел её. Затем досада и отчаяние могли снова перейти в гнев, и так продолжалось несколько часов.
После разговора с Валерой я впадал в такое состояние значительно реже, настроение моё стало ровнее, я не так часто вспоминал о Насте и Ване. И если Ване мне было нечего сказать, то с Настей я захотел проститься по-человечески, чтобы суметь её окончательно отпустить.
В первую субботу сентября я позвонил Насте домой. Знакомый голос послышался на другом конце провода – к телефону подошла сама девочка.
– Настя, привет. Это Ефим. Ваня мне всё рассказал о ваших отношениях. Хочу, чтобы ты знала, что я не держу на тебя зла и желаю тебе счастья. Какое-то время я ещё буду любить тебя, пока мои чувства к тебе совсем не угаснут, но я постараюсь тебя забыть, чтобы начать новую жизнь. Больше моего голоса ты не услышишь. Будь счастлива.
Сказав это, я повесил трубку. Ответ Насти мне было совсем необязательно слышать. После этого звонка мне стало значительно легче, и если я и вспоминал потом об утраченной любви, то в такие моменты на моих глазах больше не было слёз.
С началом учебного года приходит и третий этап принятия осени – торг. Уже становятся короткими дни, стремительно желтеют деревья и всё чаще начинает шуршать сухими листьями холодный ветер. Но когда из-за туч выглядывает солнце, становится значительно теплее; ты смотришь вокруг и видишь, что осталось ещё много зелёных деревьев. А может, лето ещё не совсем ушло? Может, уходя, оно подарит нам ещё немного тепла? Быть может, доброе солнышко ещё пригреет нас, прежде чем на долгие месяцы небо затянется серыми тучами? Сам того не замечая, ты начинаешь клянчить у природы погожие деньки, с которыми ещё не готов расстаться.
Когда Валера и Ваня уехали, у меня стало заметно больше свободного времени, потому что с остальными ребятами я общался значительно реже. Это время я стал посвящать учёбе, и мои оценки существенно улучшились. Я даже начал брать книги в библиотеке и заниматься дополнительно. Валера тоже делал успехи в учёбе – ему было стыдно приносить домой двойки и показывать их Петру Сергеевичу и Екатерине Ивановне. Кроме того, он учился в той же школе, где они вели уроки. И если Петру Сергеевичу не удалось привить ему интерес к математике, то на уроках биологии Валера вслушивался в каждое слово Екатерины Ивановны. К тому же в восьмом классе началась химия, которой Валерка тоже заинтересовался. Ему удалось окончить школу с отличием, а за четыре года его интерес к химии только возрос. Валера поступил в Первый МГМУ имени И. М. Сеченова, где продолжил успешно учиться.
Что касается меня, то мне в старших классах больше полюбилась физика. Я много занимался самостоятельно, и мне удалось поступить на механико-математический факультет МГУ. В университетские годы мы стали чаще видеться с Валерой, и наша дружба только крепчала.
К концу нулевых годов, когда во всю силу заработали программы международного обмена студентов, Валере выпала возможность пройти ординатуру в Техасе, что дало ему серьёзный карьерный толчок.
Сейчас две тысячи семнадцатый год. Валера работает хирургом в одной из московских больниц. У него своя квартира в Москве, замечательная любящая жена Вика и двое подрастающих сыновей: Павел и Борис. Я тоже осел в столице и сейчас работаю инженером в крупной компании, которая конструирует самолёты и другие летательные аппараты. Как и мой друг, я удачно женился на хорошей девушке с прекрасным именем Алёна. Четыре года назад у нас родилась красивая девочка, которую мы назвали Леной. Она оказалась очень способной, и в детском саду её определили в группу к самым смышлёным ребятам.
С Валерой мы дружим семьями и видимся чуть ли не каждые выходные. У нас есть одна неизменная традиция. В семье Валеры больше мужчин, поэтому в День защитника Отечества мы с Алёной и Леной приходим к ним домой с поздравлениями. Он же с Викой и сыновьями приходят к нам спустя две недели поздравить моих дорогих женщин с Восьмым марта.
Что касается Вани с Настей, то они расстались в десятом классе. Ваня остался жить в Можайске; высшего образования он не получил. А Настя, насколько я знаю, уехала в Санкт-Петербург, где вполне удачно вышла замуж за программиста. Больше о её судьбе мне ничего не известно.
Годы покрыли лица моих родителей многочисленными морщинами и окрасили их волосы в серый цвет, но в душе они остаются ещё довольно молодыми и продолжают вести подвижный образ жизни. Они остались жить в Сосновке, свежий воздух им нравится больше шумных проспектов столицы. Но они часто приезжают к нам в гости, да и мы с женой и дочкой охотно их навещаем. Моя мама и Алёна очень поладили и довольно тесно общаются. Нередко на мой день рождения они готовят мне совместный подарок.
Пётр Сергеевич и Екатерина Ивановна уже состарились и ушли из школы, но чувствуют себя вполне хорошо. Валера продолжает заботиться о них как о своих родных. Я тоже их иногда навещаю. В прошлом году мы были на их золотой свадьбе.
Я часто вспоминаю весну девяносто восьмого, когда одним апрельским днём, быть может, вся моя жизнь изменилась. То были необычная весна и необычное лето, которые навсегда запомнятся мне как самые яркие воспоминания моего занесённого пургой времени детства. В то лето я понял, что друзья бывают только настоящими, а всех других мы именуем друзьями ошибочно. Я осознал, что только те чувства, которые мы проносим через тяжёлые испытания, являются искренними. И конечно же, в то лето у меня не осталось сомнений в том, что мы должны ценить и беречь своих родных, ведь их присутствие рядом с нами – самый ценный из
всех подарков судьбы.
Я напоминаю тебе, дорогой читатель, что меня зовут
Ефим Скворцов. Я герой вымышленной истории о невымышленном поколении детей, которые не носили сотовых
телефонов в карманах брюк и не имели компьютера на своём письменном столе. Я прощаюсь с тобой и желаю тебе всего доброго.
Прежде чем уехать, Пётр Сергеевич оставил мне свой московский адрес, и мы с Валерой часто обменивались письмами, иногда даже звонили друг другу. Порой мне снова становилось грустно, но тогда я вспоминал слова Валеры и снова понимал, насколько же я был счастливым человеком: у меня есть здоровые мама и папа, возле меня больше нет фальшивого друга, способного предать меня в любой момент, и мне больше не нужно было тратить своей любви на девчонку, чьи чувства разбились о первую же разлуку.
Поначалу я злился на Настю и Ваню, и злоба моя перемешивалась с нежными чувствами к красивой девчонке, которые я ещё не успел утратить. Иногда гнев охватывал меня, и я начинал ненавидеть себя, не сумевшего удержать свою любовь, ненавидеть Ваню, укравшего у меня эту любовь, и ненавидеть саму любимую, которая не смогла сберечь ко мне своих чувств. Гнев запросто переходил в досаду, и я начинал сожалеть о том, что потерял любимую девочку. Я мысленно ласкал её и целовал, брался просить прощения у Господа за то, что ещё пять минут назад ненавидел её. Затем досада и отчаяние могли снова перейти в гнев, и так продолжалось несколько часов.
После разговора с Валерой я впадал в такое состояние значительно реже, настроение моё стало ровнее, я не так часто вспоминал о Насте и Ване. И если Ване мне было нечего сказать, то с Настей я захотел проститься по-человечески, чтобы суметь её окончательно отпустить.
В первую субботу сентября я позвонил Насте домой. Знакомый голос послышался на другом конце провода – к телефону подошла сама девочка.
– Настя, привет. Это Ефим. Ваня мне всё рассказал о ваших отношениях. Хочу, чтобы ты знала, что я не держу на тебя зла и желаю тебе счастья. Какое-то время я ещё буду любить тебя, пока мои чувства к тебе совсем не угаснут, но я постараюсь тебя забыть, чтобы начать новую жизнь. Больше моего голоса ты не услышишь. Будь счастлива.
Сказав это, я повесил трубку. Ответ Насти мне было совсем необязательно слышать. После этого звонка мне стало значительно легче, и если я и вспоминал потом об утраченной любви, то в такие моменты на моих глазах больше не было слёз.
С началом учебного года приходит и третий этап принятия осени – торг. Уже становятся короткими дни, стремительно желтеют деревья и всё чаще начинает шуршать сухими листьями холодный ветер. Но когда из-за туч выглядывает солнце, становится значительно теплее; ты смотришь вокруг и видишь, что осталось ещё много зелёных деревьев. А может, лето ещё не совсем ушло? Может, уходя, оно подарит нам ещё немного тепла? Быть может, доброе солнышко ещё пригреет нас, прежде чем на долгие месяцы небо затянется серыми тучами? Сам того не замечая, ты начинаешь клянчить у природы погожие деньки, с которыми ещё не готов расстаться.
Когда Валера и Ваня уехали, у меня стало заметно больше свободного времени, потому что с остальными ребятами я общался значительно реже. Это время я стал посвящать учёбе, и мои оценки существенно улучшились. Я даже начал брать книги в библиотеке и заниматься дополнительно. Валера тоже делал успехи в учёбе – ему было стыдно приносить домой двойки и показывать их Петру Сергеевичу и Екатерине Ивановне. Кроме того, он учился в той же школе, где они вели уроки. И если Петру Сергеевичу не удалось привить ему интерес к математике, то на уроках биологии Валера вслушивался в каждое слово Екатерины Ивановны. К тому же в восьмом классе началась химия, которой Валерка тоже заинтересовался. Ему удалось окончить школу с отличием, а за четыре года его интерес к химии только возрос. Валера поступил в Первый МГМУ имени И. М. Сеченова, где продолжил успешно учиться.
Что касается меня, то мне в старших классах больше полюбилась физика. Я много занимался самостоятельно, и мне удалось поступить на механико-математический факультет МГУ. В университетские годы мы стали чаще видеться с Валерой, и наша дружба только крепчала.
К концу нулевых годов, когда во всю силу заработали программы международного обмена студентов, Валере выпала возможность пройти ординатуру в Техасе, что дало ему серьёзный карьерный толчок.
Сейчас две тысячи семнадцатый год. Валера работает хирургом в одной из московских больниц. У него своя квартира в Москве, замечательная любящая жена Вика и двое подрастающих сыновей: Павел и Борис. Я тоже осел в столице и сейчас работаю инженером в крупной компании, которая конструирует самолёты и другие летательные аппараты. Как и мой друг, я удачно женился на хорошей девушке с прекрасным именем Алёна. Четыре года назад у нас родилась красивая девочка, которую мы назвали Леной. Она оказалась очень способной, и в детском саду её определили в группу к самым смышлёным ребятам.
С Валерой мы дружим семьями и видимся чуть ли не каждые выходные. У нас есть одна неизменная традиция. В семье Валеры больше мужчин, поэтому в День защитника Отечества мы с Алёной и Леной приходим к ним домой с поздравлениями. Он же с Викой и сыновьями приходят к нам спустя две недели поздравить моих дорогих женщин с Восьмым марта.
Что касается Вани с Настей, то они расстались в десятом классе. Ваня остался жить в Можайске; высшего образования он не получил. А Настя, насколько я знаю, уехала в Санкт-Петербург, где вполне удачно вышла замуж за программиста. Больше о её судьбе мне ничего не известно.
Годы покрыли лица моих родителей многочисленными морщинами и окрасили их волосы в серый цвет, но в душе они остаются ещё довольно молодыми и продолжают вести подвижный образ жизни. Они остались жить в Сосновке, свежий воздух им нравится больше шумных проспектов столицы. Но они часто приезжают к нам в гости, да и мы с женой и дочкой охотно их навещаем. Моя мама и Алёна очень поладили и довольно тесно общаются. Нередко на мой день рождения они готовят мне совместный подарок.
Пётр Сергеевич и Екатерина Ивановна уже состарились и ушли из школы, но чувствуют себя вполне хорошо. Валера продолжает заботиться о них как о своих родных. Я тоже их иногда навещаю. В прошлом году мы были на их золотой свадьбе.
Я часто вспоминаю весну девяносто восьмого, когда одним апрельским днём, быть может, вся моя жизнь изменилась. То были необычная весна и необычное лето, которые навсегда запомнятся мне как самые яркие воспоминания моего занесённого пургой времени детства. В то лето я понял, что друзья бывают только настоящими, а всех других мы именуем друзьями ошибочно. Я осознал, что только те чувства, которые мы проносим через тяжёлые испытания, являются искренними. И конечно же, в то лето у меня не осталось сомнений в том, что мы должны ценить и беречь своих родных, ведь их присутствие рядом с нами – самый ценный из
всех подарков судьбы.
Я напоминаю тебе, дорогой читатель, что меня зовут
Ефим Скворцов. Я герой вымышленной истории о невымышленном поколении детей, которые не носили сотовых
телефонов в карманах брюк и не имели компьютера на своём письменном столе. Я прощаюсь с тобой и желаю тебе всего доброго.
© 2024, JohnCMS